В «Про это самое» нет действия в привычном смысле. Там нет событий — есть состояния. Это сериал, в котором сюжет разворачивается внутри зрителя. Тихо. Медленно. С неловкими паузами и сбивчивыми фразами. Он будто ставит перед тобой зеркало — не чтобы обвинить, а чтобы предложить: посмотри. Ты ведь помнишь, как это было? Как стыд становился формой молчания? Как тело превращалось в табу? Здесь нет морали. Есть пространство. Открытое. Хрупкое. Настоящее.

Митя не пытается вести. Он пробует быть. Пробует не бояться тишины. И этой честностью размывает дистанцию между экраном и зрителем. Каждая серия — не рассказ, а совместная тишина. Комната, в которой можно не знать, не уметь, не понимать. Но быть. И если ты тоже не сбежал — значит, уже началось. Не исцеление. А присутствие. Без бронежилета юмора, без отстранённости. Просто ты. И кто-то ещё, кто тоже боится. Но остался.